Гоа-Синдром

Совсем скоро в свет выходит книга Александра Сухочева "Гоа-Синдром" под издательством Ad Marginem. "Гоа-синдром" — первый российский роман, написанный в Гоа и о Гоа, туристической Мекке, когда-то существовавшей только для избранных, а сегодня доступной практически каждому. Автор, Александр Сухочев, вот уже несколько лет зимующий на Гоа, точно передает дух пляжно-клубной жизни на побережье, приправляя текст мельчайшими и оттого поражающими воображение топографическими подробностями. Читатель знакомится с обрусевшим поселением Морджим, его ресторанами "Шанти" и "ГлавФиш", или отправляется в соседнюю Чапору в "БабуЯгу" отведать сырников и борща. Главный герой, обыкновенный парень из подмосковного Королева, по прозвищу Болт, пытается разгадать секрет притягательности Гоа, понять, что такое "гоанский синдром", который заставляет людей "заболевать" этим местом, стремиться сюда изо всех сил, чтобы через две недели сдать авиабилеты и никогда уже отсюда не уезжать.

44100Hz публикует 10-ую главу романа:

Еле поспевая за своими ногами, Болт в компании Юры и Махиндры скатывался по крутым порожкам вниз, прочь от заполненного туристами клуба. Сквозь деревья еще доносились ломаные биты музыки, изредка прерываемые неугомонным ведущим, но они становились все тише и тише – на стоянке уже ничего не было слышно. Болт протискивался среди плотно припаркованных машин вслед за Юрой и Махиндрой, они это делали с акробатической виртуозностью, а замыкал змейку таксист, неугомонно предлагающий свои услуги по доставке в лучшие, по его собственному мнению, места.
– Taxi!.. "Mambo", "Tito`s", – как заклинания повторял он до тех пор, пока ребята не вышли к длинным рядам мотоциклов и скутеров.
– No taxi! – Юра резко остановился и развернулся, Махиндра по инерции влипла в него, Болт среагировал, но остановиться не успел, – таксист, в виду национальной особенности, даже не стал реагировать на резкую остановку, а продолжал идти, повторяя заклинания. Наткнувшись на Болта, он придал ускорение ему, Махиндре и уже теряющему равновесие огромному Юре. Тот нелепо взмахнул руками, громко повторил еще раз: – No taxi, – рухнул на скутер и уже вместе с ним – на соседний мотоцикл. Сверху на него упали три тела, и все замерли, провожая взглядом падающие, один за другим, как домино, двухколесники. Последим стоял хромированный "энфилд". Когда волна падающей техники дошла до него, Болту показалось, что мощный мотоцикл стойко принял на себя вес мопедов, облокотившихся на него, – он немного наклонился в сторону, а подножка наполовину утонула в красной пыли. Но "энфилд" устоял.
Сергей стряхнул с себя таксиста и встал на ноги, протянув руки Махиндре и Юре, – те с готовностью ухватились за обе и резко дернули. Ноги Болта оторвались от земли, и через мгновенье он опять был на Махиндре.
Таксист громко засмеялся, прошипел что-то на конкани и пошел к своим – ему было что рассказать, убивая время в ожидании клиентов. Болт посмотрел на растворяющуюся в темноте спину и перевел взгляд на "энфилд".
Ни Юра, ни Махиндра даже не успели понять, что произошло. Болт вскочил и побежал в ту сторону, где заканчивались повалившиеся "доминошки" – подножка мотоцикла все-таки не выдержала и сложилась, "энфилд" тоже упал и начал медленно съезжать по склону крутого холма, на краю которого он стоял. Сергей обеими руками схватился за заднее колесо, пытаясь удержать мотоцикл, но он был слишком тяжел – увлекая за собой Болта, он продолжал скользить по красной пыли. Последнее, что Махиндра и Юра увидели в этой сцене, были изумленные от собственного бессилия глаза Болта.
Спустя несколько секунд грохота где-то внизу наступила тишина. Было непонятно, насколько это внизу, но понимание, что, по крайней мере, Болта оттуда надо доставать, пришло быстро. Юра и Махиндра подбежали к краю холма – Сергей остановился ниже, метрах в двадцати, ногами он зацепился за стелящиеся по земле корни дерева, руками крепко держался за заднее колесо мотоцикла.
– Серега, ты жив? – Юра аккуратно начал спускаться по склону, Махиндра попыталась пойти за ним, но передумала, поскользнувшись после первого шага.
– Жив! – крикнул Болт. – Вытащите меня отсюда, у меня ноги запутались.
Через несколько минут возни Юра и Болт, покрытые красной пылью, поднялись на паркинг, Махиндра в куче поваленной техники нашла свою "Хонду" и пыталась вытащить ее из-под завала.
– Надо сваливать, – Юра поднял скутер, сел на него и включил зажигание, Махиндра села сзади.
– А как я поеду? – Сергей не увидел места для себя на маленьком сиденье.
– С нами, садись, – Махиндра подвинулась и, плотно прижавшись к Юре, освободила немного места.
Болт втиснулся между прикрученным сзади запасным колесом и Махиндрой, и Юра тронулся с места, не обращая внимания на охранников паркинга, быстро и громко приближающихся к ним.
Чудом уворачиваясь от их расставленных в разные стороны рук, Юра выехал за ворота клуба и прибавил газа. Ветер заложил Болту уши, в футболке было нереально холодно, и он, стараясь перекричать мопед и самого себя, проорал Махиндре:
– А нам еще долго ехать?!!
– Куда?!!
Болт опешил и для уверенности прокричал:
– А куда мы едем?!!
– Сначала в "Манчес", там покурим, а потом – в "Парадизо"!!
– А что такое "Манчес"?!!
– Приедем – расскажу!!!
Болту казалось, что Юра несется с огромной скоростью, в повороты он входил как великие мотоциклисты на мотокроссах – до этого момента Болт видел такое только в прямых трансляциях из Индианаполиса на РТР-Спорт.
"Дельфинчик" накрывал все сильнее и сильнее, дорога впереди уже не двоилась в глазах, а как щупальца спрута плавными линями расползалась между пальмами. Болт прекрасно понимал, что у Юры перед глазами такая же картинка и удивлялся его способности все время попадать мопедом между толстыми стволами деревьев.
– За этим поворотом будет "Манчес", – Махиндра показала рукой на быстро приближающийся перекресток, перегороженный железными полицейскими стойками и собственно полицейскими.
На повороте Юра даже не отпустил акселератор, его штанина коснулась земли и подняла столбик пыли, скутер угрожающе накренился, Болт зацепился локтем за полицейского, тот засунул свисток в рот, но свистнуть так и не успел – троица в считанные секунды пропала в темноте.
Через сотню метров Юра резко остановился возле построенного из бамбуковых палок кафе.
– Это и есть "Манчес", со сленга переводится как "жор по обкурке", – Махиндра спрыгнула и уверенным шагом пошла ко входу.
Половина пластмассовых столов была занята израильтянами, каждый из них был поглощен каким-то делом, но никто не ел, а только готовился – кто-то чистил чилам, кто-то прикуривал новый, кто-то крошил гашиш в микс-болл, кто-то забивал, кто-то снова прикуривал; вентиляторы с трудом разгоняли облака дыма, но справлялись.
Официант быстро принес меню и собрался было уходить, но Юра, уже приготовивший все для скручивания косяка, остановил его и заказал три чая.
– Only tea? – официант не удивился, подобные заказы в меню были оформлены отдельной страничкой.
– Yes, – Юра начал кропалить, гашиш мелкими кусочками вываливался из-под его пальцев в половинку отшлифованного до блеска кокосового ореха. Затем он вытащил сигарету и поводил ею над пламенем зажигалки до тех пор, пока бумага не почернела.
– А зачем ты так делаешь? – Болт не понимал, зачем надо портить сигарету.
– Это чтобы табак стал сухим, так проще скручивать, – Юра даже не оторвал взгляда от процесса, провел языком до фильтра, оторвал намокшую бумагу и высыпал табак к гашишу. Из маленького блокнотика он оторвал листок и свернул его в трубочку.
– А это что? – записей в блокнотике не было, и Болт понял, что это еще одна фишка, облегчающая приготовление косяка, но для чего она именно – додуматься не смог. Он, в принципе, вообще не мог понять, как строился в тот момент его мыслительный процесс, на мгновенье он залип, но, осознав, что разобраться в этом сложном вопросе по-любому без посторонней помощи не сможет, вновь сосредоточил внимание на процессе скручивания косяка.
– Это фильтр, – ловко выудив листок папиросной бумаги из конвертика, Юрик положил на его край свернутую трубочку и высыпал смесь, равномерно распределив ее по всей длине. Дальше, как фокусники скрывают свои пасы руками под синей тканью, он опустил руки под стол, заставив Болта с головой нырнуть туда же, – пальцы Юры преобразили заготовку в готовый джойнт, он провел языком по клейкой полоске и, замяв бумагу на конце косяка, протянул его под столом Болту. – Взрывай! И не говори, что ты не куришь.
Не поднимая головы, Болт наощупь нашел зажигалку и прикурил.
– Вылезай, здесь можно не прятаться, – засмеялась Махиндра, когда Болт стукнулся головой о край стола.
Официант принес три высоких стеклянных стакана с кипятком и отдельно на блюдце три пакетика чая.
Джойнт пошел по кругу, израильтяне одобрительно подняли свои чиламы и сказали: "Бом!"
– Все, хватит, я больше не могу, – Болт передал Махиндре косяк и впервые поинтересовался, как ее зовут.
– Маша... – она сделала глубокую затяжку, задержала дым в легких и на выдохе продолжила, – ...но Махиндра привычнее.
– А почему так?
– Понятия не имею. Ты думаешь, это важно?
– Не очень, – Болта на самом деле интересовало совсем другое. – Ребят, а что такое гоанский синдром?
– Знаешь, здесь люди делятся на два типа, – Юра затянулся. – Первые – те, кому ничего не нравится. Им хоть слона на уши поставь и яйца в розовый цвет ему покрась, – они все равно плеваться будут, потому что, к примеру, на пляже корова гуляет. Вторые – это те, кому насрать на грязь у обочин и тех же самых коров на пляжах, они кайфуют от пальм, солнца, моря…
– А при чем тут гоанский синдром?
– Каждый здесь находит то, что ищет. Это и есть гоанский синдром, – Юра потушил маленький остаток джойнта и, допив чай, предложил ехать.

Второй раз полицейский, мимо которого вновь промчались ребята, успел не только засунуть свисток в рот, но и выпустить в него порцию воздуха, но свист долетел только до спины Болта, даже не потревожив Юру, – он продолжил ехать, напрочь проигнорировав желание копа их остановить.
На стоянке возле "Парадизо" припаркованной техники было раз в пять больше, чем возле "Кабаны", огромная неоновая вывеска освещала пространство перед клубом и небольшую очередь у входа. В течение нескольких минут, пока Юра ставил скутер и все трое шли до железного турникета, через который люди попадали внутрь, им предложили около пятнадцати наименований наркотиков, гарантируя только "гуд кволити" и "фулл пауэр".
Махиндра свободно прошла вперед, Юра протянул кассиру две сотни, и ему на запястье поставили огромную синюю печать, с Болтом тоже долго не разбирались и влепили синий круг прямо на ладонь.
– Ну что, турист, на танцпол? – ухмыльнулся Юра, глядя на двигающиеся желваки Сергея.
– Ага, – ему и не надо было никуда идти, плотный бит доносился снизу, и этого было достаточно, чтобы Болт затанцевал. – А есть жвачка?
– Внутри купим.
Крутые ступеньки полукругом спускались в грот, сразу за ними перед глазами Болта открылась площадка, заполненная людьми. Их одежда светилась в ультрафиолете цветами растворов, обычно стоящих за стеклом в кабинете химии. Образец цвета дредов диджея вообще обычно прятался в колбе под замок и опечатывался химичкой вместе с ее личной росписью на приклеенной полоске бумаги.
Воспоминания о школьном кабинете вернули мысли Болта в Россию – прошла всего неделя, но эта неделя не то пролетела, как одно мгновенье, не то растянулась линией длиною в жизнь. Понять это было сложно, очень странные метаморфозы происходили здесь со временем. Иногда оно скакало, как пинг-понговый шарик между ракетками китайских теннисистов, иногда растягивалось, как те самые яйца кота, о которых Сереже постоянно говорила его бабушка.
Сейчас его вообще не было. Было пространство, было много танцующих в нем людей, были разукрашенные флуоресцентными красками стены, ограничивающие это пространство с трех сторон, был шумящий океан с четвертой стороны. Была музыка, заполнившая это пространство со скоростью все того же пинг-понгового шарика, были еще быстрее прыгающие в голове мысли, но все это существовало по ту сторону времени. К такому Болт готов не был – он привык к девяти – на работу, в час – на перерыв, ужин – около семи и фильм по ОРТ – без двадцати одиннадцать. А тут это разрушилось, как по щелчку пальцев в воздухе. Раз – и нету, пропало время.
Болт почувствовал дискомфорт, то ли от непривычных ощущений, то ли оттого, что музыка поменялась – на месте диджея уже стоял похожий на японца худощавый мальчик в больших очках в роговой оправе. Он совершенно не интересовался, что происходит на танцполе, и увлеченно, как трехлетний ребенок с конструктором "Лего", разбирался с микшерным пультом. Слушать это было неприятно – и не только Болту: вместе с большей частью людей он спустился еще по одним ступенькам на уровень ниже.
Назвать то, что увидел Сергей, каким-то одним словом, было невозможно – для кого-то это было едальней, для кого-то – курильней, для кого-то – спальней, но в целом для всех это было тусовкой.
"Вот оно! – подумал Болт. – Люди со всего мира в одном месте, под одним небом, с одной музыкой. Так, как и должно быть!"
Он остановился, любуясь мерцающими огнями керосиновых горелок, вокруг них кругами сидели люди в ярких одеждах, в воздух поднимался дым гашиша и пар горячего чая, пахло омлетом и жареным хлебом, шум бьющихся о камни волн был громче парализующей музыки наверху.
– Move, motherfucker!!! – кто-то больно двинул Болта в плечо, освобождая проход, он даже понял, что с ним обошлись грубо, он даже сжал кулаки и даже замахнулся, но...
..."Это ведь не Королев!" – как молния пронеслось в голове Сергея, и он опустил руки. "Это же Гоа!" – и он преисполнился любовью ко всем, кто проходил мимо него.
Махиндра и Юра, увидев Болта, замахали ему руками, и он двинулся в их сторону, аккуратно лавируя среди расставленной у циновок обуви.
– Привет, садись к нам, – какой-то парень в цветной лунги, с бородой, с зеленым футляром для ручек на шее подвинулся, освобождая место рядом с Машей. Болт разулся и опустился на соломенную подстилку.
– Хочешь чая? – Сергей увидел огромные зрачки Махиндры, в Манчесе они были гораздо меньше... Что ж, раз от чая вставляет еще сильнее, то...
– Почему бы и нет? – Болт повертел головой в разные стороны. – Надо позвать официанта, заказать.
– Меня Вася зовут, – парень в цветной лунги протянул руку, потом показал на старую индианку, больше смахивающую на цыганку, и начал объяснять: – Здесь официантов нет, вот эти тетки рядом с примусами называются чай-мамами, кроме чая, у них есть сигареты, вода и жаренные с луком яйца.
– А жвачка? – Болт поймал себя на том, что последние часы он без устали жевал свой язык и скрипел зубами.
– Жвачка есть вон у тех пацанов, – среди чай-мам неугомонно шныряли грязные малолетки в оборванной одежде, принимая заказы и передавая их по назначению. – Еще у них есть гашиш, а вон у того, – Вася пальцем показал на шустрого босого паренька, который ни на мгновенье не останавливался, перебираясь от одной группы людей к другой, в общем, без дела не сидел, – так вот, у него сегодня отличные розовые кристаллы. Рекомендую попробовать.
– Кристаллы?


Продолжение следует. Книга "Гоа-Синдром"
поступит в продажу в начале марта 2007 года.

Рейтинг: Ваша оценка

Легенда

  лучше быть не может

  потрясающе

  хорошо