Фестиваль Sonar. Day by day

С 15 по 17 июня в Барселоне прошел главный музыкальный фестиваль Европы. Если быть точнее, то Сонар – это "фестиваль передовой музыки и мультимедиа арта". В этом году нам посчастливилось не только побывать на Сонаре, но и принять в нем участие. Мы совсем заработались, а может и заотдыхались, чтобы обо всем рассказать вовремя. Поэтому предлагаем вам, хоть и с некоторым опозданием, почитать наш запоздалый любительский отчет. Пусть наш рассказ будет еще одним поводом вспомнить, каким было это сбежавшее лето.

Фестиваль Сонар существует уже 13 лет. Все начиналось с небольшого междусобойчика, и весь оргкомитет представлял собой десяток сумасшедших меломанов, увлеченных одной общей целью из одной только любви к музыке. Это сейчас фестиваль приобрел статус одного из крупнейших музыкальных фестивалей мира с немыслимыми бюджетами и серьезной материальной базой. Главным другом фестиваля считается Лоран Гарнье, который играл на самом первом Сонаре и теперь символизирует это важное музыкальное событие.
Лирическое отступление.
Говоря о Лоране Гарнье, не трудно понять, почему именно он стал amigo del Sonar. Я до сих пор рассказываю друзьям про то, как он в последний свой приезд в Москву играл до восьми вместо положенных 6-ти перед опустевшим танцполом из 10 человек, среди которых была и ваша покорная слуга. Мы передавали ему записки с названиями треков, а он неожиданно исполнял заявки. Мы решительно оглохли от средних и высоких частот, которые Лоран не уставал выкручивать до предела. Потом Лоран взял микрофон и объявил заказанную мной композицию "Desire" проекта 69, под которым скрывается Carl Craig. Я никогда этого не забуду. Я почти уверена, что в тот момент мы оба чувствовали одно и то же. Нет ничего прекраснее любимой музыки. На следующий день в знак уважения и безграничной любви я подарила ему старую пластинку лейбла Relief, которую мне когда-то по неосторожности продал Костя Zig-Zag. Он принял ее и сказал, что такой у него нет. С того момента я полюбила его еще больше. Редкий диджей в наше время продолжает педантично вглядываться в названия и смаковать потрепанные конверты. Лоран же имея за плечами сорокатысячную коллекцию, помнит каждую деталь. Он влюблен в то, чем занимается. Он - настоящий. Даже спустя 20 лет. Смею предположить, что и люди стоящие у руля Сонара, тоже настоящие. За многие годы проведения фестиваля они не переставали следить за самыми актуальными музыкантами и диджеями при этом не гонясь за трендами и однодневками. Сохраняя этот жизненно важный баланс, Cонар не превратился в ярмарку, а остался фестивалем с большой буквы, со временем сумел сформировать традицию и теперь продолжает ее из года в год. По этой самой традиции Лоран Гарнье, как и первый раз, играл под открытым небом свою немодную, не молодую уже, но бесконечно глубокую музыку.

Вся программа фестиваля проходила в две смены: дневную и ночную. Дневная часть -Sonar de Dia- происходила на пяти основных и еще нескольких дополнительных площадках. Все они располагались на территории центра современного искусства (ССCB). Меломанское, а где-то даже фанатское веселье начиналось в полдень и, казалось, не заканчивалось уже никогда. Погода в эти три дня стояла просто великолепная. Толпы веселых, молодых, полураздетых и жутко красивых людей, размахивая программками, перемещались с одного концерта на другой. К полудню во дворе центра было уже не протолкнуться: там разместилась большая сцена и танцплощадка главной дневной арены SonarVilage. К трем часам дня половина ее пространства была занята лежащими на искусственной травке и приятно полусонными от летнего зноя фестивальщиками. На другой же половине разгорелись нешуточные послеобеденные танцы. В первый день фестиваля общемузыкальный тон здесь задавали хип-хоп, даб и всяческий idm. Сегодня на этой площадке выступит многообещающий испанец Fatkut, голландец Aardvarck и еще пять неизвестных мне артистов. Но об этом я узнаю уже из программки. Я прилетела всего несколько часов назад. От этой жары и расслабляющего хип-хопа (а на Сонаре и он может быть расслабляющим) я становлюсь излишне медлительной. Fatkut доигрывает последнюю пластинку. На часах уже почти пять вечера и я вспоминаю, что примерно в это время в соседнем Escenario Hall - должны выступать нашумевшие Knife. Я никогда не относила себя к числу фанатов их, в общем-то, недурного, но все же пресного, на мой взгляд, электропопа. Все слишком практично: мальчик и девочка. Угадайте, кто из них поет? Такой дуэт обычно выпускает одну удачную пластинку, но ее вполне достаточно, чтобы у всех началась истерия.
В случае с Knife такой пластинкой стала "Deep Cuts", которая распродалась в их родной Швеции невероятными тиражами. За это они даже получили шведский вариант премии Грэмми. Через сорок минут мне стало стыдно за свой снобизм. Эти двое, одетые в черные комбинезончики, словно на одном дыхании сыграли свою тщательно подготовленную программу и оказались возмутительно безукоризненными проффесионалами. Сразу после концерта я заторопилась в RBMA lounge-небольшую площадку внутри музея, где мне еще только предстояло играть в субботу. Тут очень весело: никакого "расслабляющего" даба. Вот уже 25 минут как мой коллега по Red Bull Music Academy играет божественное диско, периодически окунаясь в буги и восмидесятнический хип-хоп. Я нахожу розовый диванчик и расслабляюсь. Слева от меня - эскалатор, ведущий на второй этаж, откуда очень хорошо видно все, что происходит на танцполе. Здесь наверху проходит пластиночная ярмарка. Кроме пластинок на стендах висят яркие слипматы, майки и другой мерчендайзинг. Пластинок как и людей гораздо меньше, чем я ожидала здесь увидеть. Из коробок выглядывают пластинки сo знакомыми логотипами Minus, Get Physical, MBF и, что особенно приятно, UR и даже Radius. "В этом году все как-то хило. Пластинки продаются очень плохо", - делится со мной мой старый знакомый Марк Шнайдер, представляющий дистрибьюторскую сеть Word and Sound. "Солнце, музыка... эээх... все чересчур расслабились" - недовольно ворчал Марк, допивая, уже не первый коктейльчик. Он прав. Какие еще пластинки? На этой мысли я отправляюсь в бар. Когда я вернулась, в RBMA lounge было уже не протолкнуться. В какие-то детские семь вечера псевдолонж превратился в настоящий клуб на два этажа c отличным звуком и потрясающей ночной атмосферой. Ночной Сонар только завтра, а для похода в ночной клуб слишком рано. Для многих наша дружеская вечеринка было единственным шансом растянуть веселье дневного Сонара и всладость потанцевать. Ближе к 10-ти стало понятно, что никому не хочется уходить.
Народу никак не убавлялось, но организаторы стояли на своем: в 10 электричество должно быть отключено. Тем временем на открытой площадке Sonar Vilage танцы были в самом разгаре. Там доигрывала последняя, но очень особенная песня. Когда прекрасный Curtis Mayfield образца 70-х годов допевал тот самый кусок текста перед знаменитым фанковым проигрышем всех времен и народов, грянул теплый проливной дождь. Нужно ли говорить, что происходило на танцполе, когда заиграл сам проигрыш?
Вот так, в ритме трясущихся в танцевальном экстазе интернациональных, но одинаково мокрых молодых тел закончился мой первый день на Сонаре. Как я уже говорила, сегодня не будет ночной части. Местные клубы воспользовались этим обстоятельством и запланировали несколько нешуточных вечеринок, куда наприглашали всяких важных гостей. Я мечтала пойти на вечеринку в клуб Raum с участием детройтских авторитетов Los Hermanos. Для того чтобы понять, кто такие эти Эрманосы достаточно представить себе, что они для техно то же, что Тупак Шакур для любого уважающего себя ганста-репера. В городе, конечно, было, что-то еще, но в моем случае альтернатив не было никаких, и вариант был только один. На полпути я поняла, что слегка переутомилась и что никакие детройтские струнные переливы не затронут моей души до тех пор, пока я не высплюсь. Никаких клубов сегодня ночью. C чувством невыполненного долга я все-таки отправилась в отель.

Второй день Сонара выдался еще более солнечным и жарким. Добравшись до CCCВ, я первым делом отправилась в Escenario Hall послушать мою коллегу по Female Pressure молодую испанскую музыкантшу и певицу Iris, которая по моим подсчетам играет уже как минимум 20 минут. Она стояла на сцене в красивом красном платье и, подсвеченная со всех сторон, неторопливо исполняла какую-то не известную песню в духе лейбла Monica Enterprise, на котором она и выпускается.
Sonar Vilage тем временем окончательно превратился в городской пляж. Солнце жарило как никогда. Повсюду загорали молоденькие фестивальщицы. На сцене свой необременительный IDM доигрывал испанский диджей D.A.R.Y.L., который относительно недавно был подписан на уважаемый лейбл Factor City. Cэт закончен - все очень довольны и никто не расходится: через 15 минут на сцене должны появиться британцы White Diet. Вокруг меня все только и делают, что раздеваются и поливают друг друга водой. На сцене тем временем появляется какая-то группа. Я с трудом поднимаюсь, чтобы все получше рассмотреть и вижу, что передо мной никакие ни White Diet, а самые настоящие Scissor Sisters, которые материализовались на сцене со словами "Ребята, мы тут случайно узнали, что White Diet не смогли приехать и решили что-нибудь вам спеть. Вы не против?". И мы, конечно, не были против. Никому не было дела до того, что группа уже пережила пик своей популярности. На такой жаре про актуальность думать было просто лень. SS уверенно исполняли один хит за другим, периодически прерываясь на свеженькие песни с готовящегося к выходу этой осенью нового альбома. Где-то на середине выступления, я поймала себя на мысли, что Сизорсы все так же хороши, а на рыжеволосой солистке необыкновенно красивое платье, судя по безупречному крою, сшитое не менее двадцати лет назад. И не говорите мне, что в музыке важно не платье. Платье демоническим образом оживило всю танцплощадку, даже ту ее часть, где еще пять минут назад бесстыдно валялись бледнокожие англичанки.
"Отличное платье!" - слышалось отовсюду на всех узнаваемых европейских языках. Недалеко от меня это же платье рассматривал Francisco. Франческо Де Белиз (Francisco) - один из самых интересных на сегодняшний день музыкантов. Этот итальянец работает в актуальном сегодня жанре электро-диско. Вместе с горячо любимым мной Марко Пассарани (Marco Passarani) и Марио Пьерро у Франческо есть проект Pigna People, узнаваемый по энергичным текхаусным трекам с элементами, позаимствованными из чикагского хауса и итало-диско. Следующие два часа я и Франческо бродили по улицам в поисках достойного платья в стиле 70-80-х для моего завтрашнего выступления. Мы обошли решительно все хорошие сэконды, но ничего подходящего так и не нашли. Я была в отчаянии: один из самых уважаемых мной современных музыкантов только, что сообщил мне, что завтра в 5 вечера, как раз, когда я собираюсь сыграть сразу две его пластинки, у него и остальных участников Pigna People саундчек. Чудовищная несправедливость. Тема концертных костюмов снова обрела актуальность в девять вечера, когда на сцене Sonar Village появились Senor Coconut. Уве Шмидт и Архенис Брито выглядели бесподобно. Они торжественно поднялись на сцену в обворожительных темных костюмах. "Сеньоры" были настолько идеальны, что в какой-то момент захотелось какого-нибудь изъяна, какой-нибудь гадости вроде сиреневого пиджака с розочкой или волосатой груди в цветастой рубашке, потряхивающей обязательные маракасы. Но, как назло, ничего этого не было. Вместо этого SC показали зрелищное шоу с целым оркестром, мастерски сыграли несколько новых песен, а также большинство хитов. На каком-то из них, я вспомнила, что в соседнем зале Escenario Hall играет японcкий коллектив Hifana и что туда мне настоятельно рекомендовал сходить любитель японской электроники Леша Щербина. Войти в зал оказалось не так-то просто. Невероятная куча народа собралась перед вместительной сценой, большущим центральным экраном, а также двумя боковыми панелями. Мы с Франческо сразу подметили явление какого-то удивительного патриотизма. Вот уже 10 минут нам казалось, что чуть ли не каждый второй здесь гражданин Японии. Последующие 30 минут мы, открыв рты, наблюдали один из самых динамичных и интересных лайвов дневного Сонара. На сцене японцы выдавали странный микс из какого-то наэлектризованного хип-хопа, брейк-бита и еще пес знает чего, заправляя его скретчами, драм-машинами, эпизодическими читками МС и выкриками "Хайфана". Но все это ничто по сравнению с невероятной красоты видеорядом, который был синхронизирован со звуком и не оставлял нам никаких шансов. Мы были просто раздавлены этим восточным перфомансом. Ух! В общем, Японцы.
Скоро ночной Сонар. Неплохо бы перекусить. Мы с Франческо отправляемся в какой-то рыбный ресторан. Дело в том, что он не может жить без рыбы. Он говорит, что, скорей всего, его первым словом на этом свете было слово "Рыба". Да, и еще, пожалуй, слово "Пульпо". Так итальянцы называют осьминогов.

Доехать до места проведения ночного Сонара было практически невозможно. Все такси были заняты. Частных водителей в Барселоне нет. На часах уже двенадцать, а мы все еще не на месте. Мы страшно нервничаем: через 45 минут выступает наша любимая группа Сhic, вернее, ее современный вариант. Из первоначального состава в группе остались только Nile Rodgers и Omar Hakim. В семидесятые Сhic были одной из главных диско-групп. Они символизируют целую эпоху. На песнях "My Forbidden lover" и "I want your Love" выросло целое поколение американских девочек и мальчиков. Одним из таких мальчиков когда-то был и Джефф Миллз, крутивший Chic в детройтских клубах. Композиция "Freak Out" стал гимном клуба Studio 54. Песня Goodtimes спровоцировала появление первой по-настоящему популярной песни в жанре хип-хоп. Я говорю о песне "Rappers Delight" легендарной группы Sugarhill Gang, которая представляет собой добродушную читку поверх засэмлированного куска из "Goodtimes". Первые опыты музыки в стиле хаус, тоже не обошлись без сэмплов из Chic. В общем, Chic - очень важная группа, а мы не можем найти какое-то такси. Когда надежда уже стала покидать нас, на горизонте появился одинокий чудом не занятый автомобиль, который к часу ночи доставил нас к месту проведения Sonar De Noche. Группа всех времен и народов выступала на самой большой арене Sonar Club. Специально для них главную площадку оборудовали под классическую блестящую диско-сцену со всеми этими огнями и разноцветными переливами. На сцене девять человек. Живее всех живых, весь в белом стоит сам Найл Роджерс. Вместо старых вокалисток - две новые чернокожие девушки. Одна очень хороша собой, внешний вид другой явно портят красного цвета дреды и неправильное платье. Они неплохо поют, но делают это скорее в манере R&B. В перерыве между песнями одна из вокалисток произносит речь. "Это большая честь для меня быть на сцене с Найлом Роджерсом. Я слушала Chic, когда мне было десять. Представляете? А теперь мы споем несколько песен, которые очень много значили для нас тогда и очень много значат для нас сейчас, потому что эти песни бессмертны". После этого мегамиксом прозвучали чуть ли не главные хиты конца 70-х - начала 80-х: Sister Sledge "We are the family" и "He's the greatest dancer", Diana Ross "Upside down", Chic "Chic Chear". Все эти шедевры были спеты новым составом не случайно: во-первых, прозорливые организаторы Сонара, прочуяв чрезвычайную актуальность всего, что связано с 70-ми, запланировали этот концерт, чтобы воссоздать целый музыкальный пласт, наглядно проиллюстрировать эпоху диско, так сказать, от первоисточника. А кто как не Chic идеально подходят для этого историко-музыкального экскурса? Во-вторых, все перечисленные выше хиты были спродюсированы все теми же Найлом Роджерсом и Бернардом Эдвардсом. Ими был спродюсирован самый успешный альбом Sister Sledge, спродюсирован Найлом Роджерсом и главный хит Дайаны Росс в ее сольной карьере "Upside down".
Мы плакали. А я плакала еще и потому, что вдруг поняла всю нелепость всех этих камбэков из прошлого. Когда группа, оторванная от атмосферы своего времени, изрядно постаревшая, а потому не способная уже поддерживать необходимую энергетику, вдруг появляется в современном и абсолютно чужеродном пространстве. Найл Роджерс попытался обеспечить уже по сути совершенно новой группе легкое, уникальное звучание прежних Chic. Но это оказалось непростой задачей. Вокалистки не смогли войти в нужный образ и, потеряв всякий намек на непосредственность и некоторую детскость классического исполнения диско, принялись голосить, как Бейонсе Ноулз. Концерт напомнил мне хорошее, дорогое, но совершенно бесчувственное караоке на сцене. Разумеется, у таких концертов есть и свои плюсы: как еще молодое поколение узнает, что 90 процентов всего, что они слушают, лишь современная копия, подделка под 60-е, 70-е или 80-е? А может никому и не нужно знать? Как бы там ни было, я для себя в тот вечер решила, что на концерты легенд из прошлого мне дороги нет.
Сразу после концерта мы побежали на площадку SonarPub, где свои заунывные детройтские струны натягивал Laurent Garnier и BuggeWesseltoft с Philippe Nadaud. О своем трепетном отношении к Лорану я уже написала в лирическом отступлении. Все, пожалуй, согласятся со мной в том, что Лоран - лучший ди-джей на планете, но все же продюсер он куда более скромный. И в этот раз на ночной площадке многотысячная толпа готова была рвать на себе волосы, чтобы во время лайва в музыке у Лорана наконец-то появился бы бит. Полуэмбиентное облако с больными детройтскими переливами накрыло танцпол почти на час. И все же я не солидарна с теми, кто выбегал из SonarPub c криками "Хватит с меня этого эмбиента! Я хочу танцевать". Да, это был не танцевальный лайв, но ведь и танцевать можно по-разному. На выступлении Лорана была прекрасная атмосфера. Только представьте себе огромную открытую площадку, синее небо над головой и все эти техноидные меланхоличные переливы. Это, пожалуй, единственное и самое правильное место, где нужно слушать грустный (и действительно немного занудный) Cloud Making Machine. А потом в течении всего концерта Лоран дозировано, но все-таки отпускал тугой и плотный бас. Такой дрессированный бит был в ту ночь на вес золота. Наверное, поэтому в те редкие моменты, когда он все-таки возникал в этом бесформенном звуковом пространстве, на танцполе происходил взрыв из рева и радостных криков. Не дослушав Лорана и того самого саксофониста из песни The man with a Red Face, я отправилась проверить, что происходит на Sonar Club. На сцене с неизменным и уже изрядно всем поднадоевшим лэптопом стоит Jimmy Edgar (выпускается на уважаемом лейбле Warp). Он периодически что-то говорит в микрофон. Звук на самой большой площадке Сонара просто чудовищный. Много высоких и резонирующий бас, от которого через пять минут становится плохо. Джимми играет первоклассное качающее электро, которое слышно только наполовину из-за этих акустических проблем. По этой причине я покидаю площадку, по дороге встречаю Франческо и через полчаса снова возвращаюсь в Sоnar Club, чтобы послушать Джеффа Миллза.
Миллз, как и обычно, играл классическое детройтское техно с виниловых пластинок и на бешеной скорости. Треки мало различимы и, если на выступлении Эдгара можно было прочувствовать настроение и насладиться каким-никаким звуком, то с милзовским техно была просто беда. Но меня удивило другое: несмотря на звук, вся площадь этого огромного ангара была забита до отказа. Неужели звенит в ушах только у меня одной? Задав этот вопрос Франческо, я поняла, что с ушами у меня все в порядке и, если я хочу, чтобы с ними и дальше все было все хорошо, мне сейчас же нужно покинуть SonarClub. Проходя к выходу, я еще раз оглянулась, чтобы посмотреть на Миллза. Зрелище было великолепное: он смотрел в зал с двух огромных мониторов и маленькой точкой на подсвеченной далекой сцене возвышался над всей этой немыслимой толпищей народа. "Настоящий король",- подумала я.
На площадке SonarLab был неплохой звук, но не было обещанного в 03.15 Тиги. Я немного расстроилась, но, промочив горло и съев вкуснейший блин с малиновым джемом в ближайшем баре, жизнь снова показалась мне прекрасной штукой. Уже около четырех. Пока я тут наслаждаюсь блином, остальные смакуют Херберта с новой темнокожей вокалисткой и оркестром в банных халатах в SonarLab и продолжают портить слух в SonarClub, где все еще играет Миллз. Следующая остановка - Sonar Park. Сегодня здесь сплошной хип-хоп, даун-бит и брокен. В час за вертушками стоял главный хип-хоп cамурай Dj Krush. В два его сменили One Self во главе с dj Vadim, а сейчас вот будет недолюбливаемый многими за свой резкий и неожиданный уход в хип-хоп Dj Shadow. Звук на этой площадке отличный. Шэдоу стоит за вертушками и шаманит над околофанковыми припевчиками. На сцене трое огромных афроамерика... да что там, трое невероятных размеров негра прыгают по сцене с микрофонами и энергично читают. Всех троих зовут The Hyphy Movement и Keak Da Sneak, Turf Talk и Nump, по отдельности. Все они американцы и выглядят, как старорежимные хип-хопперы из Бруклина середины 80-х. Замечательно. Глядя на их майки до колен, невольно задаешься вопросом, как им удалось ни разу не упасть, запутавшись во всем этом тряпье.
Я, наконец, поняла почему Шэдоу платят большие деньги. Он большой профессионал, и мне наплевать, что про него говорят все эти снобы. Я раз и навсегда полюбила его за трип-хоповый шедевр "Midnight in a perfect World" c альбома "Endtroducing dj Shadow", распроданного миллионными тиражами по всему миру, и за живое шоу, где он с напарником играет фанк с оригинальных сорокопяток, заправляя все это битом с драм-машины и еще парочки умных приборов. И вот теперь Shadow углубился в хип-хоп (хотя, по сути, никогда от него далеко не уходил). Теперь все только и делают, что говорят о нем разные гадости. Шоу было великолепным.
Второй день и первая ночь Сонара подходят к концу. Сегодня, как вчера, в городе полно вечеринок, но я - пас. Нас ждут великие дела. Уже завтра.

Сегодня суббота, 17 июня. День номер три. В программе заявлено куча интересных артистов, но мне совершенно нечего рассказать. Я пропускаю всю дневную программу и у меня на это есть уважительная причина: в пять вечера я выступаю RBMA lounge и ужасно нервничаю. На часах уже два часа дня. Мы с Франческо сидим на рынке Бокерея и едим свежевыловленных морских гадов. Ну вот осьминоги, кажется, закончились. Франческо отправляется на ночную площадку, где у него саундчек, а я сажусь в такси и опаздываю на собственное выступление. В RBMA lounge - биток. Атмосфера - лучше не бывает. Ни одного угрюмого лица. Передо мной последние минуты своего лайва доигрывают James What & Dan Berkson с лейбла Poker Flat. У них - минимал. Я встаю за вертушки, подключаю микрофон и начинаю рассказывать про количество планет во вселенной под музыку Аlexander Robotnick. Все в шоке. Даже я. Потом начинается танцевальный бит, все возвращаются в нужную атмосферу. Минут 20 все мы наслаждаемся электрическим диско, как вдруг на пластинке Francisco вырубается электричество. Все в зале свистят и всячески поддерживают меня. В этот момент перед сценой материализуется московский журналист и музыкант Ник Завриев и говорит мне нечто такое, после чего мне больше не хочется нервничать. Спасибо. В толпе фрикует куча знакомых лиц. Я вижу Лешу Щербину с камерой и знакомой всем нам улыбкой на лице. Справа маячит довольный Марк Шнайдер с полупустым уже стаканчиком. Подумаешь, какое-то электричество. Через 3 минуты поломку устраняют, и вечеринка продолжается с удвоенной силой. Публика отлично воспринимает все мои эксперименты, особенно тот, где эсид-хаусный трек Armando встречается с группой Chic. Вечеринка в самом разгаре. Под завязку я пою поверх уже классического "Wind Parade" Donald Byrd. Все счастливы. Миссия выполнена. До десяти я остаюсь в лонже. Народу, кажется, становится все больше и больше.
Израсходовав все дневные силы, весь десант Сонара, кое-где уже не совсем трезвый, разъезжается по гостиницам, чтобы к полуночи оказаться на ночной площадке. Не рискнув повторить вчерашний опыт с такси, мы с Франческо присоединяемся к Марко Пассарани и все вместе отправляемся на ночной Сонар. На подъезде к выставочному комплексу собралось едва ли не полгорода.
В SonarClub уже минут пятнадцать рубит знакомый мне испанский техно-герой Аngel Molina. Играет великолепно. Ровно и без истерик, с минимумом хитов. Сразу за ним выступают британцы Goldfrapp. На сцене куча нарядного народу, но самая красивая, конечно, Элиссон Голфрэпп. Я всегда уважала Goldfrapp за это их безупречное чувство стиля. Дуэт очень удачно реанимировал самые хорошие традиции 70-80-х. Могу поспорить, что дома у Элиссон наверняка в рядок стоят пластинки какой-нибудь Грейс Джонс (ее обложкам нет равных). Можно с тревогой гадать над тем, каким будет новый альбом в музыкальном плане, но за оформление будьте спокойны - оно как всегда будет идеальным. Вот и сегодня на сцене все продумано до мельчайших деталей. В розовом платье стоит белокурая Элиссон, примерно в этой же цветовой гамме - ее бэк-вокалистки. Летящие волосы, красивый свет и легкая глэм-эстетика семидесятых в современном исполнении. Программа, в основном, состоит из песен с их последнего альбома. В живом исполнении с бас-гитаристом и клавишником все треки звучат как-то по-другому, оставляя впечатление чуть ли не самого яркого и динамичного шоу на Сонаре. SonarPub тем временем играет Isolee. После Goldfrapp его музыка звучит, как колыбельная - в меру минималистичная, местами техноидная, но без агрессии, мелодичная и по-прежнему очень красивая электроника c четким, не быстрым битом, которые многие называют то ли тек-хаусом, то ли электро-хаусом. Мы видим Isolee с экранов. Ему похоже не до нас: он весь занят своими ручками, кнопками и фейдерами.
В половину второго в SonarLab мои любимые Pigna People. Наблюдать эту, по выражению Ника Завриева, сборную Италии по электро-диско мне приходится в компании таких же сумасшедших фанатов, как и я. Все мы не скрываем эмоций и выкрикиваем разные глупости. Лайв просто отличный. Итальянцы на одном дыхании сыграли почти весь альбом "Let’em Talk", добавив энергичных чикагских щелчков, техно-вибраций и партий на синтезаторе, которых нет на пластинке. А еще Франческо очень убедительно шептал что-то в микрофон. Объективно лучший танцевальный лайв Сонара.
Тем временем в SonarClub готовится к своему выходу самый главный поющий техно-монстр в юбке. Монстр, надо сказать, был очень мил: облаченный в синее обтягивающее платье, с туго затянутыми в дульку черными волосами и прямой челкой в лучших традициях немецкой порно-индустрии. Как вы догадались, речь идет о Мисс Киттин. Все полтора часа Мисс Киттин старалась не выпускать микрофон из своих толстеньких ручек. Ее мяукающий, с фирменным французским акцентом голосок в этот раз гудел громким эхо, отражаясь от стен огромного и, если честно, пугающего ангара. Она играла свой фирменный популяризированный вариант динамичного техно и электро. Мне, как всегда, нравилась ее манера мило фальшивить. В этот раз я окончательно для себя решила, что Мисс Киттин очень крутая. Ну, скажите мне, кто еще сможет за какие-то полтора часа искупать многотысячную массу поклонников в неподдельном блаженстве, имея в своем распоряжении вертушки и микрофон? Кто еще обладает достаточным обаянием, чтобы превратить отсутствие всяких голосовых данных и языковых навыков в популярный тренд? Кто, еще затянув лишние килограммы в латексное платьице, способен приковывать внимание тысяч людей, заставив их непрерывно глазеть в мониторы? И потом никому из юбочниц не удавалось еще так легко преподносить немассовую музыку массам, вживляя ее в общедоступные танцевальные формы вроде какого-нибудь Энтони Ротера.
В "Пабе" тем временем играет американец Audion. Отличное техно c тугим басом в духе лейбла Spectral. Обязательно куплю его пластинку. Атмосфера осталась примерно такой же, как и на лайве Isolee - расслабленная и ни чуть не агрессивная. А вот в SonarPark агрессии было хоть отбавляй. C первых минут у Дэйва Кларка что-то не заладилось с аппаратурой и он принялся прямо перед нами выяснять отношения со звуковиками, размахивая руками и грозясь оставить нас без веселья. Наконец, все разрешилось и Дэйв приступил к работе. Он начал с какого-то антикларковского трека. Это был какой-то поп-рок, который через десять минут разошелся и, как это обычно бывает с машинами, выезжающими с проселочных дорог на большие шоссе, разогнался до своего привычного мясного техно с большим количеством грязных электро-сэмплов. В общем, в плане музыки все было без сюрпризов: Ladies and Gentlemen, mister Dave Clark! А вот видео-ряд был просто восхитительным. Сначала я подумала, что Кларк играет с этого новомодного проигрывателя, совмещающего музыку с видео - настолько происходящее на экране было синхронным. Но очень скоро стало ясно, что Vj проделывает все это чудо живьем. На экране завуалированный Дейв Кларк, сам того не зная, танцевал то со скелетами, то с голыми бабешками. Играл на гитаре и превращался в яйцо. Самое смешное, как потом выяснилось, сам Кларк понятия не имел, что происходит у него за спиной - VJ был предоставлен организаторами фестиваля. Финальные аккорды фестиваля традиционно исполняет дует Рикардо Виллалобоса и Ричи Хоутина, после этого сложно говрить о том, что минимал музыка для небольших площадок.
Вот так в крепких объятиях бескомпромиссного ритма рабочих окраин и картинок со скелетиками завершился мой третий день на Сонаре.
Сегодня воскресенье. Сонар закончился. Самое время расслабиться и поесть осьминогов. Поздним вечером на пляже в районе Барселонета проходят сразу несколько важных вечеринок. На одном пляже в ста метрах друг от друга party устраивают Get Physical, Minus и лейбл Factor City. На каком-то из них играет все та же Мисс Киттин. Везде плохой звук и огромная очередь к бару. Это обстоятельство никого не пугает. "Это же идеальное условие для настоящего веселья, детка",-говорит мой новый знакомый. Да, уж... Народу невероятное количество, все в прекрасном расположении духа и практически без одежды. В тот момент меня не покидало ощущение какого-то глупого беззаботного счастья. Такое бывает на дружеских домашних вечеринках. Киттин играла развеселый микс из электро и текхауса, периодически дотрагиваясь до диско с вокалом, вызывая безмерный восторг у изрядно захмелевших или еще чего тусовщиков.
Да, чуть не забыла. В последний день Сонара я решила купить какую-нибудь майку с логотипом фестиваля. На стенде были аккуратно развешаны яркие кепки, толстовки и слип-маты. Как вдруг на прилавке я увидела какой-то мигающий предмет c красным сердечком. "Это брелок на солнечной батарее. Говорят, он лет десять вот так работает". На брелоке было написано: "Я люблю Сонар". Вот так я, пожалуй, и закончу свой рассказ. Пусть мой брелок работает все пятнадцать лет.

Рейтинг: Ваша оценка

Легенда

  лучше быть не может

  потрясающе

  хорошо