|
Премия проводится в седьмой раз?
Если быть точным, то мы тоже считаем отдельные питерские церемонии. В Питере было 4 церемонии, и в Москве состоялось 6, получается в этом году будет 10-ая и 11-ая.
Она стартовала в послекризисные времена?
Да. Первая проходила в клубе "Мираж", сейчас это казино чудесное. Тогда играл никому неизвестный диджей Лист, и клубом года мы назвали "Джаз-кафе". По сути, премия отразила всю новую клубную историю Москвы. Скажем так, начиная с "Джаз-кафе". До него была только "Марика", предтечей была. Я по прежнему считаю, что как таковую клубную жизнь в понимании закрытости, фейс-контроля, девушек, веселья, селебретис – все это сформировало "Джаз-кафе" усилиями югославской диаспоры, из которой нам хорошо известен Синиша.
Ваша компания существовала задолго до этого?
Начинал я свою активную деятельность с вечеринок и показов в развлекательном комплексе "Арлекино". Сейчас в Киноцентре увидеть контур нашего клуба уже невозможно. Это было первое глобальное массовое развлекательное заведение, куда приехали иностранные артисты – не на концертную площадку, а на клубную.
То есть вы из промоутера переквалифицировались в BTL-щика?
А что это BTL-щик?
Грубо говоря, так называют организаторов разнообразных мероприятий со спонсорами.
По моему ощущению, я к ним никакого отношения не имею. Я продюсер, моя идея – организовать "эвент". Найти свою нишу, найти креатив в московском пасьянсе. Я сразу сказал себе, что я не должен заниматься музыкой, здесь и так достаточно монстров. И музыкальную премию делать - абсурд, слишком большая конкуренция. И модой не занимаюсь - тут еще более сложная ситуация. Ну, я нашел прекрасную нишу, оказалось, что, помимо музыки и моды, существует еще много интересного. Мы делаем "100 самых красивых людей", ресторанную премию и Night Life Awards. История NLA – это есть история клубной Москвы. По ней можно изучать прошлое: когда-то победителем был клуб XIII – может кто-то помнит его, и "Шамбала-бар" побеждал, и один год нашим победителем был "Джусто". Все легендарные клубы находили свои призы.
Первая церемония наверняка выглядела смешнее, чем сейчас?
Основные номинации уже были представлены: "открытие", "лучший промоутер" и т.д. Все это было весело, и, наверное, настолько хороша была идея, что первая церемония уже собрала кучу народа. Концертное выступление тоже было: всех потрясло невероятное выступление московского транса по имени Сильвана Бомбонини. Это замечательная артистка. Тогда для людей было определенным шоком и восторгом – увидеть двухтонную красавицу, которая пела какой-то "ха-ха-ха" - шизофренический романс.
Как работает премия? Ведь не так, как "Оскар"?
"Оскар" вручают в тот же день, что и NLA.
Но у вас номинанты не выносятся на суд общественности?
Нет, такого у нас нет – к сожалению или к счастью. Потому что, условно, психология русского человека еще далека до "Оскара". Если тебя номинировали, но не наградили, - это больше западло, чем если бы тебя еще и не номинировали никуда.
У вас получается больше шоу, чем конкурс.
Условно, у любого мероприятия есть содержание и форма. Если есть только содержание, но нет формы, - событие не интересно. Если есть форма, но нет содержания, - оно бессмысленно. Сочетать эти два элемента – большое искусство. С одной стороны, премия – престижная. Если мы награждаем клуб, это наше сложное обдуманное решение. С другой стороны, она не должна превращаться в раздачу дипломов. Также важна форма, это должна быть квинтэссенция клубной жизни. И это единственное мероприятие, где клубы объединяются. Ничего подобного нет ни в Нью-Йорке, ни в Лондоне. Крутые промоутеры, например, Марк Бейкер – в восторге от NLA.
В Лондоне более развита медиа-культура.
Ни один человек в здравом уме не решится объединить все лондонские клубы. Он будет послан. Лондонская индустрия имеет много-много лет. Поскольку я застал начало формирования нашей клубной ситуация, то я с этой премией плыву от момента формирования. Церемония стала частью этой индустрией. Никто не сможет объединить в одном зале Синишу, Горобия, Реута и Анжелику из First, вместе с группой Zeppelin, вместе с Гарри Чагласяном.
Потому что между ними существуют какие-то конфликты?
Есть определенная конкуренция, просто нет повода. За этим примером стоит более глобальная задача. Мы делаем премию не для селебретис, а для людей, которые создают индустрию. Наш главный гость – владелец клуба, арт-директор. Это их праздник. Условно, хозяин клуба "Б2" нам гораздо важнее, чем Дмитрий Маликов. На самом деле владельцы - это тихие люди, не очень публичные…
Кто как...
Это арт-директора на виду, а владельцы – в тени. А ведь от них зависят ключевые решения. Например, Соркин решает делать R&B-клуб, это его решение, дальше он нанимает промоутеров, группу "Банда" там… Тимоти. И эти люди нам очень важны. Мы хотим устраивать День клубного работника. Это наша миссия.
Вы в это сообщество пришли из "Арлекино"?
Да, плохое слово "лоховской", но это был такой клуб для богатых людей, которые башляли деньги. Там не было сформулировано принципов "клубности". И первым настоящим клубом для меня было "Джаз-кафе". Еще я ходил в место под названием "Белый таракан"… "Белый"…Господи…
Да был такой.
На Петровке. Но это отдельная система маленьких закрытых клубов. Валера там был хозяин, у которого сейчас клуб Mix… Валера Новак. В "Таркан" меня не пускали, потом пускали. И вот к моменту открытия "Джаз-кафе" я уже дорос до ранга, что меня пускали на фейс-контроле. В "Марике" я не был, ее я не застал.
Еще раз объясните мне, как такового жюри у премии нет?
Это решение огромной группы экспертов.
Но как таковой ситуации обсуждения и выбора победителя нет?
Ее очень сложно представить. Кто это жюри? Редактора глянцевых журналов? – они не ходят в клубы. Радиостанции? – они гоняют рекламу. Диджеи? – они ангажированы и жестко привязаны к каждому конкретному клубу. Наверное, настоящее жюри – это тусовщики. Сегодня они в этом клубе, завтра в другом, но составлять из них комиссию – бессмысленно. Мы выражаем некое общее мнение, и очень сложно приходим к этому решению, потому что существует масса слагаемых. В первую очередь, мы награждаем те места, которые формируют определенную тенденцию. Поговорим о клубе "Лето" - фантастический артефакт: в каком-то дворе в центре Москвы люди построили невероятных размеров шатер. По сути, "Лето" - это не клуб, а предмет, объект. И вот в чем идея – не ищете пространство, их нет в Москве. Вам никто под клуб дорогое помещение не отдаст. Стройте клуб. Как строилась "Шамбала". Или была определенная тенденция у "Джусто", потому что это был, с одной стороны, обычный японский ресторан с суши и сашими, с другой стороны, он был клубом. Туда были карточки, и попасть туда было сложно, и крутые мировые диджеи там выступали, и звезды были. Не клуб и не ресторан, а новая форма – клуб-ресторан.
Вам не кажется, что поскольку процесс принятия решения никак вами не оформляется, нет номинаций, то премия получается довольно предсказуемой?
Откровенно говоря, предсказуемость есть в сильных промоутерских группах, поэтому, наблюдая за Горобием или Ашманом, понятно, что эти люди на рынке сто лет и делают важные вещи. Или Реут с открытием First Mansion – очередной шаг и очередное явление. Понимаете, у нас были летние веранды, начиналась зима, и веранды все умирали, и мы опять заходили в маленькие пространства. И что сделал First? Они сделали летнюю веранду зимней – тоже определенная тенденция. Но всегда есть новые герои. Разве вы не согласитесь, что большой прорыв в танцевальной истории сделал клуб Fabrique? Я считаю, что это очень заслуженный клуб со своей потрясающей аудиторией. Кто стоит за клубом? Мы даже их не знаем – новые герои.
Почему не знаем - Андрей и Илья...
Ну, это не Горобий и не Ашман.
Еще тенденция – подъем R&B…
Да, поэтому сказать, что премия предсказуемая – нельзя. У нас есть очень демократическая номинация: "Лучший музыкальный клуб", где проходит больше всего интересных концертов. В свое время, это был "16 тонн", потом "Б2".
Да они и сейчас на первом месте.
На самом деле, спектр большой, и появляются новые герои, среди них – клуб Fabrique.
Если не фиксироваться на каком-то социальном сегменте, а объективно оценить ситуация, то чего в Москве не хватает, и какая область, наоборот, переразвита?
Мне очень сложно, поскольку я не занимаюсь клубами, а занимаюсь организацией специальных мероприятий. Может, я не так глубоко чувствую бизнес, как владелец или арт-директор клуба. Но я вижу, что рынок, условно, люксовых клубов переполнен. То есть человек за один вечер совершает движение от "Осени" до First и может быть какую-то еще специальную фэшн-вечеринку. Здесь круг замкнут. Биться на этом поле бессмысленно. С другой стороны, есть рынок чуть ниже экономически – клуб Skazka, демократичный и маленький, рассчитанный на другую аудиторию. И он будет полный. Ждет успех B Club, потому что не только R&B, но и ценовая политика очень верная, и маркетинг правильный. Рынок VIP-персон клубных поделен, а вот рынок … есть, конечно, "Точка", "Слава", "Парк Авеню Диско", и вот что-то между ними и "Зоной", First и "Осенью" - вот это является очень перспективной нишей. Это клубы, в первую очередь, в центре города, потому что никто не хочет танцевать в своей периферии, в Бутово.
А у вас нет ощущения, что в Москве сильно путают жанры светской и клубной жизни?
Ну, это особенность Москвы. Она хочет жить роскошно.
С чем это связано?
Я много раз об этом рассказывал, могу еще раз. Это связано со спецификой накопления капитала. Дело в том, что у нас богатыми люди стали в короткий срок – это первое. Второе – очень богатыми стали достаточно молодые люди. Представьте себе: у человека в 30 лет уже есть 100 миллионов, 20 супермаркетов, нефтяная вышка, банк. Он еще не устал от жизни, он радуется жизни. И таких людей тысячи. У нас тысячи тысяч миллионеров. Человек, которому за 50, и он стал миллионером – он уже в клуб не пойдет. Вот эти молодые богачи причина того, что наши девушки так круто одеты, носят бриллианты и Cavalli. На них есть огромный спрос. Чего нету в европейской Франции: там в 32 года не станешь миллионером, там все поделено. Наши миллионеры динамичные, они путешествуют, они хотят знакомится, им нужны новые девушки, новые машины.
Ну а духовная жизнь?
Духовная жизнь у них тоже есть. Они ездят в Азию, в Непал, в Гималаи. Очень многие увлечены каббалой и буддизмом. Когда человек богатый, у него есть возможность задуматься о душе. Если он ходит на завод, он думает, как купить квартиру.
Какое ваше любимое заграничное место?
Мне нравятся глобальные клубы, зрелищные вещи. Я люблю приходить в клуб, где тысячи людей. Уникальное место на Земле – Ибица. Самое потрясающее клубное чувство я испытал, оказавшись на Ибице в Privilege, где было 15 000 человек. Когда 1000-1200 человек набивалось в "Титанике", не было места для парковки, весь стадион был в машинах. Москве как раз нужен большой элитарный клуб.
Вернемся в Россию. Какие особенности у питерской церемонии?
Питер – отдельная история. Питер более консервативен, это город, где все друг друга знают, где все друг с другом выросли: вот эта девушка была сначала с этим, потом с тем, потом она родила от этого ребенка и т.д. Не хочется говорить "как в большой деревне", но там все друг друга знают со школы. Они легкие, хотят танцевать, а не наряжаться и не вести себя эксцентрично. Питер более танцевальный, потому что менее богат. Деньги делают людей буржуазными.
Если у них есть к тому задатки...
Чем человек богаче, тем больше его тянет к лаунжевым местам. Типично московских мест там два – "Онегин" и "Гинза". Вот в "Онегене" люди приходят себя показать, надеть крутые часы, тетиньки там крутые. В "Опиуме" и Jet Set пляшут.
У Горобия положение монополиста. В чем его успех?
Он невероятно работоспособный человек, давно обитающий на рынке. Он понял тонкости и секреты со временем – это опыт, это профессия. Он понял, что клуб не может быть популярным долго. Какие бы деньги в него не вкладывали, клуб – это спекулятивный бизнес, в отличие от ресторана. Поэтому клуб нужно делать из картона, из бутафории, чтобы не жалко было его закрыть, взорвать, сжечь и на новом месте построить очередной клуб из картона. В сезонности заложено его понимание клуба – непостоянство.
Но ведь если все начнут перенимать этот прием, как уже происходит с Penthouse, то история тоже перестанет быть любопытной.
Мне кажется, если говорить о непостоянности, то стоит отметить огромный прорыв группы Zeppelin. Они стали предлагать неожиданные места. Век клуба короток, надо искать новые формы, открывать-закрывать, менять места и идеи как коллекции.
Программа недели NLA – вы участвуете в ее подготовке?
Как идея неделя Night Life Awards – более глобальная вещь, чем церемония. Я думаю, что со временем она станет главнее, а премия станет событием в ее рамках. Бьеннале и фестивали активизируют людей. Russian Fashion Week очень сильно разминает публику: люди ходят на показы и вечеринки по три раза в день. Или кинофестиваль – какой он жизнью живет. Я бы хотел, чтобы одну неделю Москва дышала клубной жизнью, и каждый клуб готовил бы супер-шоу или приглашал супер-диджея. Чтобы неделя была демонстрацией нашей клубной силы. Чтобы можно было бы увидеть весь спектр на Night Life Week. Хочу, чтобы эту неделю Москва не работала, и люди, которые не ходят в клубы, посещали бы сумасшедшие вечеринки. Как фестиваль. В этом году я рад: мне, например, звонит Jet Set и спрашивает, можно мы будем принимать участие в неделе – пожалуйста!
Вы, как я понимаю, не довольны тем, как выглядит сейчас эта неделя?
Зато сама церемония – это устоявшийся бренд. Наверное, нам не хватает ресурсов, чтобы приглашать западных звезд. В этом году я очень хотел Erasure – не хотят они ехать в Россию. Мы бились за Pet Shop Boys – очень сложно, $100 000 стоит полноценный концерт.
Но при том Pet Shop Boys часто появляются в Москве. В "Зоне" вот были.
Это разные вещи. Можно бухать. А если ты даешь концерт, то за тобой продюсеры, контракты, звукозаписывающая студия. Мы хотели привезти Ру Пол. Мы хотели Келлис. Не складывается. Будущее церемонии – в мировых звездах.
Стихийность чувствуется в вашей организации.
Хаос везде. Это огромное событие, и мы делаем ряд еще больших мероприятий. Конечно, есть проблемы. Из года в год исправляем ошибки.
Влияние рекламного капитала на политику клубов как вы оцениваете?
Повышается стоимость на эксклюзивное размещение брендов в клубе, это тоже радует. Никто не будет просто платить $200 000 за то, что вы будете висеть в клубе "Осень". Это абсолютно просчитанный маркетинговый ход. Можно повесить бренд, и все будут говорить "А что он тут висит? Никто эту водку не пьет".
Это про "Веду" чтоль?
Но все об этой водке знают. Ни одна компания просто так $200 000 не даст. Они получают обратно гораздо больше. В этих клубах сосредоточены такие ньюсмейкеры и опинион-лидеры, которые создают колоссальный промоушн бренду. Три года назад, когда Marlboro дали $50 000 одному клубу, - это был абсолютный рекорд. Сейчас уже другие цифры. Для клубов – существеннейшая статья дохода.
Нет, в Москве привычки платить за вход, и вряд ли она появится. Но вот пива Miller уже столько, что бренд близок к тому, чтобы пересечь зону неразличимости.
Мы выходим вместе с Beck’s, и именно в конкуренции рождается правда. Вспомните, огромную часть рынка занимал "Флагман", отобравший этот рынок у "Русского стандарта".
Сейчас "Флагман" остался только в журнале “Night People”.
Ну да, потом "Русский стандарт" отобрал все у "Флагмана". Все хотят быть спонсорами одного из трех главных клубов Москвы.
На прошлой церемонии вы упоминали Киев – дескать, следующий город Night Life Awards. Что происходит там сейчас?
К сожалению, он не готов к церемонии, потому что там нет ротации. Провести можно церемонию в любом городе – в Екатеринбурге, в Новосибирске. И там будет "открытие года", "лучший танцевальный клуб года". Но когда через год мы туда вернемся, ротации не будет – нового танцевального клуба не будет. Такие города как Москва и Питер за счет промоутерских групп создают ротацию. Сложность в том, что украинские бюджеты пока смешные, и бизнес там пока только формируется. То, что там власть взяла западный уклон, говорит о том, что там будет западная страна, веселая, крутая. Я думаю, с приходом Ющенко прозападная клубная история активизируется.
На церемонии в Москве выступает группа "Звери"… Мое недоумение.
Знаете, у нас есть прекрасный проект "Balle de Fleure" на Лазурном берегу. Я видел огромное количество Bentley с русскими номерами, которые носились по побережью, и у них на всю катушку орало "Районы…кварталы…". Это песня стала не только гимном 15-летних девчонок, но и абсолютного гламура. Я по бизнесу делаю дни рождения олигархов, и они жутко фанатеют по группе "Звери". Это не формат Maxidrom, не рок.
То есть вы признаете глубинную попсовость своей затеи? То, что она не несет андерграундного заряда?
Попсовость присутсвует, и китч, и роскошь – пока с нами, и это хорошо. Вот Лондон, он другой. А мы пока в русле итальянской моды. И если среднестатистическую гламурную москвичку сложить и поделить, то это будет прекрасная блондинка и ее брендом будет Roberto Cavalli.
А москвич?
Мужчину будут отличать очень дорогие часы, может быть с бриллиантами. У него будет очень крутая машина, может быть Ferrari. Наверное, у него будет рубашка Etro или Francesco Smalta. Что касается костюма, то для меня идеальный образ строго и роскошного костюма, то это Etro. То есть опять итальянцы.
А почему нас так сильно возбуждают итальянская эстетика и манера поведения?
Потому что у нас есть стремление роскоши из истории о быстрых и огромных деньгах. Люди еще не наигрались, они играют. Когда вы родились в роскошном замке на Юге Франции, вот как Натан Ротшильд – я его постоянно вижу в Москве, - и он ходит в джинсах и кроссовках. А если вы четыре года назад были студентом МГУ, а сейчас – миллионер, и у вас $200 млн. в Швейцарии, и у вас нету истории, то вы хотите выглядеть роскошно с часами и тачкой. Я эти корни прекрасно понимаю, прекрасно чувствую и очень им рад. Потому что жить в роскошной стране веселее, чем в обществе, где принято ходить в джинсах и не кичиться своими деньгами.
Последний вопрос: а вот проблемы с демократией в нашей стране - она каким-либо образом отражается в ночной жизни?
Я как-то о политике…
Я не имею в виду политику как таковую. Скорее ситуацию, описанную в последней книге Пелевина.
"А Хули"… политика…экзистенция… Опять же: есть суть жизни и форма жизни. Если говорить о сути, то она близка к Пелевину, а если говорить о форме, то она близка к Cavalli. Если человек одел Cavalli, то это не значит, что и в сердце у него Cavalli. В сердце-то у него как раз Пелевин.
Или Иосиф Бродский?
Или Иосиф Бродский.
|
лучше быть не может
потрясающе
нейтрально
плохо
не оценивалась
